February 21, 2021

Paglia


February 4, 2021

coming out again

Каминг-аут: почему я не феминистка


29 января 2021 Малка Лоренц

В наше время в этом неловко признаваться, но я все–таки признаюсь – я не феминистка. Мои приятельницы – феминистки поголовно – меня за это очень порицают. Мол, все прогрессивное человечество уже это самое, одна я плетусь в хвосте эволюции. И неужели меня не волнует участь женщин, вынужденных обитать в этом свинском шовинистическом фаллоцентричном мире. И как мне не стыдно стоять в стороне от борьбы.

Вообще-то быть феминисткой хоть и актуально, но очень невыгодно. Мужчины пугаются и отказываются делиться ресурсом, справедливо опасаясь, что здесь перед ними не будут благоговеть. А женское сестринство оборачивается склоками на тему, какой феминизм феминистичнее, т. е. опять вместо профита одни пустые хлопоты.

Кавалер за тебя не заплатит в ресторане, потому что ты же хотела равноправия, вот и получи (хотя в данном конкретном случае ты хотела не равноправия, а креветок с чесноком). А подруги поставят тебе на вид, что ты вообще пошла с ним в ресторан, поощряя тем самым его шовинистические заблуждения. В итоге ни подруг, ни креветок – печальная судьба.

В современном феминизме меня удручает то, что из внятной и справедливой идеи родилась целая философская школа, в которой уже не найти концов. Все заняты сложной многоступенчатой категоризацией угнетенных и поиском решений одно другого экстремальнее, в диапазоне от небритых ног и прочего бодипозитива до полного отказа от гетеросексуального партнерства. За этими бесконечными попытками насолить проклятому патриархату как-то затерялся первоначальный посыл, который заключался в простейшей мысли, что женщина тоже человек. И что нельзя обращаться с ней как с животным (с рабочей лошадкой или с домашним питомцем) только потому, что она физически слабее мужчины.

Идея-то была простейшая и состояла она в том, что нельзя обижать тех, кто слабее. Это была когда-то часть общего тренда на гуманизацию общества, и женское бесправие стояло в одном ряду с рабством и людоедством. Как обстояло дело в начале, так сказать, пути, и как далеко мы продвинулись в этом направлении, – эту информацию можно почерпнуть из художественной литературы. В конце XIX века все литераторы (не все, конечно, а только реалисты) страшно болели за народ и только и делали, что вскрывали язвы.

У Вересаева, который написал «Записки врача», есть отличная повесть «Два конца». Это такая экскурсия в народную жизнь, причем в городскую (про сельские бедствия и без него было кому писать). Герой – переплетчик, т. е. не маргинал какой-нибудь, а квалифицированный рабочий, газеты читает и ходит с тросточкой. По понятиям того времени приличный человек и соль земли. Содержит семью, семья занимает комнату (а вы думали, коммуналки Советская власть изобрела?). Жене выдает на хозяйство, регулярно напивается, отбирает то, что выдал, и колотит жену самоваром. Жена порывается обучиться профессии и тоже идти работать, не потому что она сумасшедшая, а потому что не во что обуться плюс задолжали в лавке. Муж запрещает, он желает быть главой и кормильцем, пока ноги держат. Ну и опять же, чтобы жена не перестала трепетать, выйдя из финансовой зависимости. Запрещает-запрещает и в конце концов умирает от чахотки, а как же.

Ну, про ужасы эксплуатации мы все знаем, в школе все учились. Но в школе учат в основном про эксплуатацию рабочих-мужчин. А тут повесть продолжается и после смерти главного героя. Перед нами разворачивается панорама жизни женской части рабочего сословия. Жена, молодая женщина с шестилетним ребенком, сперва мыкается по каким-то фабрикам, берет работу на дом (фриланс), снимает уже не комнату, а угол. В общем, бедствует, пока ее не нанимает из сострадания работодатель покойного мужа (социальная защита такая, ага). Она начинает работать в той же переплетной мастерской, только в женском цехе (там требуется меньше квалификации, чем в мужском, там более простые операции – соответственно, теткам и платят гораздо меньше). Мастер сразу ей объявляет, что без сексуальных услуг расценки будут низкие, а штрафы высокие, и она обнаруживает, что это обычная практика на предприятии. Плюс фоном идут скотские притязания знакомых мужчин в свободное от работы время. В итоге она снова выходит замуж, чтобы укрыться от этих ужасов, и это считается благополучный конец, потому что она не пошла, например, на панель.

В скобках заметим, что такие звериные нравы царили все-таки в необразованной среде. Жене приват-доцента ничего подобного не грозило ни до смерти мужа, ни после. Ей бы целовали руку и подавали пальто, и уж конечно, никто не предлагал бы ей секс на верстаке.

При этом мужской коллектив мастерской прекрасно себя чувствует – у них квалификация, у них высокие заработки, у них солидарность и взаимовыручка, хозяин с ними на Вы, и тому же мастеру они в случае чего и в рыло могут прописать. Женщина слабее мужчины, тут ничего не поделаешь.

Она слабее физически: ее можно изнасиловать, потому что ей все равно не отбиться, и от такой же работы она сильнее устает и быстрее теряет здоровье. Она слабее экономически: ее не допускают до высокооплачиваемых позиций, плюс она первый кандидат на увольнение. Она слабее эмоционально: ее легче запугать и проще убедить. В итоге ее угнетают кто во что горазд – и физически, и экономически, и эмоционально.

Прошло 100 с лишним лет, налицо невиданный прогресс. Женщины бороздят что хотят в смысле работают сколько влезет (вот радость-то) плюс они получили противозачаточные таблетки, хоть одной бедой меньше, ура. По остальным пунктам картина предстает немного менее лучезарная.

Наш переплетчик в 1903 году истязает свою жену на регулярной основе. В 2020 году в России только за апрель было зарегистрировано (это ключевое слово, на самом деле все цифры умножаются на много и на очень много [сколько? интересно же]) более 13 тысяч обращений по поводу насилия в семье. В мире избиениям подвергается вообще каждая третья женщина.

Героиня убивается на работе наравне с мужчинами, но имеет более низкий статус и вдвое меньший заработок. По данным на 2020 год женщины в России зарабатывают на треть меньше мужчин, и до топ-должностей добирается всего 7 % женщин.

Героиня на рабочем месте подвергается харрасменту и шантажу. На эту тему реальной статистики быть не может, просто поспрашивайте знакомых женщин – им есть что рассказать. Одинокой вдове посторонние мужчины норовят из романтических соображений высадить дверь. В российской глубинке незамужняя женщина ровно так же беззащитна и на ночь подпирает дверь топором: ничья женщина – это общая женщина, такой там девиз. Статистику изнасилований приводить бессмысленно, это даже не верхушка айсберга.

Средний российский мужчина ровно так же командует женой и ожидает от нее полного сервиса, с той разницей, что он, в отличие от вересаевского персонажа, не стесняется при этом сдавать жену внаем – абсолютное большинство российских женщин плюс ко всей этой роскоши еще и ходит на работу, т. к. без второго заработка семье не выжить.

Т. е. у средней современной россиянки беспросветное замужество героини удачно комбинируется с ее беспросветной трудовой деятельностью. Гигантский, гигантский прогресс. Практически победа. Мелкий жемчуг и жидкий суп: как устроено социальное неравенство в потребительской России

Когда я читала эту повесть в первый раз, я была страшный рыночник и полагала, что все дело в бедности. Что героиня так уязвима и бесправна не потому, что она женщина, а потому, что она из рабочего сословия и не имеет ни кола, ни двора (здесь я посылаю горячий привет интерсекциональным подругам). Будь она не вдовой пролетария, а вдовой, например, богатого купца и владей она парочкой доходных домов – никто бы ее не притеснял, а все бы только кланялись и лебезили. Вот в таком убеждении я пребывала много лет, а потом мне попался на глаза фильм «Белая масаи».

Фильм игровой и даже как бы художественный, но снят по реальным мемуарам героини, в которые она сублимировала свой драматический опыт. Это история швейцарской гражданки, гражданка прилетела в отпуск в Кению (кажется, масаи – это в Кении?) со своим швейцарским же бойфрендом и увидела там местного паренька. Паренек показался ей прекрасным, как леопард. Ее так пронзило, что она отправила бойфренда обратно в цивилизацию, а сама пошла пешком замуж за это дитя природы – реально пешком и реально в африканскую деревню, где из культурных достижений только эмалированный тазик. Дитя природы с ней особо не церемонилось, там с бабами разговор короткий, и кормить ее тоже не заморачивалось, зато заморочилось сделать ей ребенка и приноровилось засаживать любимой в бубен за любое слово поперек.

Ага, смекнула гражданка Швейцарии. Это, наверно, потому, что у меня денег нет. В смысле есть, но они дома в Цюрихе. Перетащу-ка я их сюда под пальму, размышляла девушка, открою лавку, стану в деревне первая леди, тут он меня и зауважает. Поймет, кто тут главный.

Сказано – сделано. Завела магазин со всякими товарами, нужными для крестьян, например, с пивом и чипсами. В ответ на это ее леопард стал водить в эту лавку всех знакомых (примерно полдолины) и взял привычку раздавать им товар бесплатно и с такой щедростью, что наша бизнес-леди аж присела. А когда она намекнула, что не офигел ли он, то угадайте что случилось. Это в Швейцарии у себя она могла выйти за бедняка, и он бы как миленький сидел у нее за кассой, потому что швейцарцы культурная нация и к собственности относятся трепетно. А тут, на лоне баобабов, она не владелица бизнеса, а баба с фанабериями, которую учить и учить. Не съели и спасибо, я считаю. Она потом оттуда с помощью посольства еле ноги унесла, со спецназом эвакуировали.

Таким образом мы приходим к выводу, что деньги тоже не панацея. Точнее, панацея, но не везде.

Получается, что женщина может чувствовать себя свободной, не униженной и в безопасности только там, где мужчину с детства обучают есть ножом и вилкой (зачеркнуто) не обижать и не гнобить другого человека только потому, что у другого человека не хватит сил его искалечить. То есть она должна принадлежать к образованному классу в развитой стране.

И плюс к этому хорошо бы, чтобы у нее были деньги. Просто на всякий случай. Для надежности. Для усиления эффекта.

Вот тогда мы за нее спокойны.

И тут я позволю себе заметить, что в 1903 году дело обстояло ровно так же. За 100 с лишним лет феминизм подарил женщинам оральную контрацепцию (спасибо), декретный отпуск (спасибо) и очень много разных новых слов. В остальном не изменилось ничего.

why I am not a feminist

Татьяна Безручко

Право женщины, против которого выступают феминистки

Я тут посмела на днях написать, что не воспитываю дочь как пацанку, а стараюсь прививать ей понятие о женственности. Боже мой, что тут началось.

И выяснилось, что феминистка я не правильная, и что девочкам надо думать об учебе и больше ни о чем. И что если завиваешь волосы и делаешь маникюр, то карьеру не сделаешь. И что если замуж хочешь, то тоже, разумеется, карьеру не сделаешь. И что вообще замуж и детей хотеть это фи, у свободной женщины другие высокие интересы. И что носить надо не платья, а милитари. Одна дама с вытекшими мозгами вообще додумалась написать пожелание, чтобы моя дочь насилию подверглась из-за того, что я ее как девочку воспитываю, а не как пацанку.

Омг, феминистки, да откуда же у вас такая жуткая ненависть ко всему, что ассоциируется с нашим полом? Откуда такое желание отринуть все женское? Где вообще хоть капля уважения к себе, если вы все традиционно женское считаете недостойным. Ну, идите тогда и меняйте пол, будете счастливым мужиком, раз вам так противно все женское.

Быть женщиной - это очень классно, особенно, в наше время в цивилизованных странах. У нас есть выбор. Кто хочет - ищет мужа с патриархальными взглядами и с удовольствием оседает дома, чтобы заниматься детьми и хозяйством. Кто хочет - строит карьеру. Кто хочет - носит кроссовки и джинсы, кто хочет - юбки и каблуки. Реально полная свобода.
 

Когда радикальная феминистка [пожалуй, единственный вид феминизма, который лично мне понятен; остальные понять не могу] увидела девушку в юбке, с прической и маникюром.

Но почему-то радикальным феминисткам мало, чтобы была свобода, надо чтобы женщины всегда делали только один выбор - тот, который отрицает все традиционно женское как позорное. Сидишь дома и занимаешься детьми? Позор, позор, позор. Носишь юбки и читаешь на Дзене блоги про рукоделие вместо блогов про джипы? Позор, позор, позор.

Как же так получилось, что те, кто борется за права женщин, настолько не уважает все традиционно женское. Смиритесь, дамы. Мы отличаемся от мужчин. Не так сильно, как хотелось бы некоторым из них, но отличаемся. Есть традиционно женские занятия, а есть традиционно мужские. Не будет никакой беды, если вдруг традиционно женским занятием занимается мужчина, а традиционно мужским - женщина. Теперь радикальным феминисткам осталось только осознать, что наоборот тоже нормально, ок?

Равноправие - штука отличная, и очень классно, что мы живем в эпоху, когда права мужчин и женщин практически пришли к единому знаменателю. Не во всем, но очень во многом. Осталось только понять, что равноправие - это, по сути, юридическая сторона вопроса в большей степени. А есть еще такое понятие, как восприятие социума. И так устроен наш мир, что социум воспринимает более благожелательно то, что вписывается в его рамки без напряга.

Чем лучше образ человека вписывается в привычные обществу архетипы, тем больше бонусов в социуме он получает. Поэтому при прочих равных женщина с женственным поведением имеет больше возможностей в жизни, чем пацанка. Как и мужчина с мужественным поведением. При этом надо ну совсем наглухо не уважать женщин, чтобы ассоциировать женственное поведение со слабостью. Это может быть дама со стальной волей, железными нервами, супер-успешная в карьере. Потому что одно другому не мешает совершенно.

Женщина - это не синоним слабости. Кто еще сомневается - марш смотреть на то единственное, что женщины могут сделать, а мужчины нет. На роды. После этого ни у кого не повернется женщину слабенькой назвать.

По сути в моем понимании женственность - это и есть внутренняя сила, которую нет нужды выпячивать и демонстрировать, поэтому она и выглядит внешне как нечто расслабленное и уютное.